Рицка был зол и раздражен. Очень. И причиной этому как всегда был один человек, а именно Агацума Соби. Вследствие этого за прошедший день были жестоко замучены: четыре ластика (два из них принадлежали самому Рицке, один – Юико, и последний – Яею), два простых карандаша (розовый со звездочкой – Юико, синий с серебряными полосами был Рицкин), три ручки (зеленая шариковая, которой до недавнего времени пользовался Яей, две черные опять же до поры до времени принадлежали Рицке.) Одноклассники, видя плохое настроение Аояги-младшего, постепенно начали обходить его стороной и лишний раз старались не подходить ближе, чем на три метра. Таким образом, к концу учебного дня вокруг Рицки образовалось достаточно свободного пространства.
После уроков, направляясь к воротам школы, мальчик пинал перед собой камешек, полностью сосредоточившись на своем занятии и тем самым игнорируя всех и вся. Так было легче не думать, к тому же притуплялось чувство несправедливости от происходящего.
- Рицка! – неожиданно кто-то громко окликнул мальчика, из-за чего тот, не рассчитав свою силу, пнул многострадальный камешек слишком далеко, при этом недовольно поморщившись. А через несколько мгновений возле замершего столбиком Рицки появился виновник его отвратительного настроения – Соби.
- Рицка!
- Что? – тут же отводя глаза, тихо спросил Аояги - младший, при этом маленькое сердечко в груди забилось часто – часто. «Ну же. Давай».
- Я звал тебя... Рицка, ты не заболел? – Соби опустился на одно колено перед своим Агнцем, пытаясь поймать его взгляд, но мальчик по-прежнему отказывался на него смотреть.
- Нет.
- Точно? – рука Агацумы уже потянулась ко лбу Рицки, от чего дыхание у мальчика окончательно сбилось и из учащенно-быстрого стало еле заметным. Он весь подобрался и замер в предвкушении прикосновения, но когда расстояние между кончиками пальцев Соби и Рицкой превратилось в считанные миллиметры, им помешали. Нагло и беспардонно.
- Соби-са-ан! – крича на весь школьный двор, поприветствовала молодого человека Юико, а за ней, как на привязи, шел Яей в обнимку с гитарой.
- Юико-тян. Яей-кун, – выпрямляясь, поздоровался Соби, как всегда неизменно вежливо улыбаясь.
Рицка же, оказавшийся чуть в стороне ото всех, чуть ли не кусал губы от досады. Опять! Опять им помешали! Как же это надоело! Как же хотелось просто побыть наедине с Соби!
Раздражение начало набирать новую силу, закручиваясь в тугую спираль, которая не давала спокойно дышать, двигаться, думать… А Соби (между прочим ЕГО Соби!!) стоит и треплется, как ни в чем не бывало, с одноклассниками, и даже в упор не видит, что происходит!! Рицка неожиданно для самого себя почувствовал, что он лишний. Ощущение было гадким, склизким и холодным. Внезапно захотелось убежать от всего подальше: от шумной Юико и смиренного Яея, от вежливой улыбки Соби - и желательно, как можно дальше и побыстрее. Ноги, словно обрели собственную волю, сделали один шаг назад… А там где один шаг, там и второй. И через секунду Рицка уже несся сломя голову, с трудом разбирая дорогу перед собой.
Он даже не слышал криков изумленных друзей и ошарашенного Агацумы.

----

В парке было полно молодых мам с колясками, влюбленных парочек и компашек. Все-таки на дворе было лето. Жаркое, знойное, солнечное лето.
Рицка спрятался от палящих лучей солнца под раскидистой кроной дуба, переводя дыхание и пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Постепенно он все же успокоился, сел на торчащий из земли толстый корень дерева, которое на время стало его убежищем. Подперев щеку кулачком, Рицка с тоской смотрел на мимо проходящих людей и думал. Когда же все началось? Почему Соби все реже до него дотрагивается? От чего его объятья раньше были такими крепкими, а теперь, словно их и нет вовсе? Почему он больше не целует? Почему все так?
Мелодичная трель звонка вырвала Рицку из некоего подобия транса. Раздраженно откинув крышку раскладушки, мальчик увидел надпись: «абонент: Соби». Ответить? Или сбросить? Так просто: да или нет? Так просто… Рицка нажимает на «сброс» и, еще немного подумав, вовсе отключает мобильник. «Не сейчас».
…Да, всего несколько месяцев назад они победили пару Beloved. И эта победа не далась им легко. У нее вообще был горький вкус слез и печали, но ничего уже нельзя было изменить… Семэй после этого на какое-то время исчез, а потом снова вернулся. Просто однажды Рицка пришел домой и увидел, как мама, суетясь, накрывает на стол, а брат и его Боец (теперь уже одноглазый, и поэтому носящий повязку) ей помогают. От неожиданности происходящего Рицка не знал, что делать. Это было слишком… нереально. В тот вечер он так ничего и не съел, комок из колючей проволоки, стоящий в горле, мешал не то, что есть, даже говорить было трудно. Но мама тогда сидела счастливая: наконец-то ее сыновья снова с ней! И друг Семэя очень хороший юноша, и сам старший сын жив – здоров, и теперь он будет заботиться и оберегать ее Рицку, и снова маленький Рит-тян будет улыбаться!
Семэй, видя, как Рицка берет в руки палочки, вяло пытаясь подхватить кусочек рыбы с тарелки, хмурился, потирал пальцами подбородок и, все-таки не выдержав, повел братика в когда-то свою комнату под предлогом, что ему «нужно кое-что показать Рицке». Мама лишь кивнула, радостно улыбаясь в ответ. Рицка не сопротивлялся ему, но о чем конкретно он думал, Семэй мог лишь догадываться.
Как только они остались наедине, Семэй опустился на колени перед братишкой, одновременно беря его холодные и влажные ладошки в свои руки. Но Рицка избегал смотреть ему в глаза, и как только старший брат ни пытался поймать взгляд мальчика! Все попытки были тщетны. И тогда Семэй начал нацеловывать ладони Рицки. Осторожно, одними губами, стараясь не пропустить ни миллиметра нежной кожи. Вот лишь реакция на его действия была не однозначная – по округлым щекам Рицки катились крупные слезы. Без всхлипов, без звуков. Просто соленые капли, падающие им обоим на руки.
- Рицка, ну ты чего? Все же хорошо, – Семэй улыбался, говоря ласковым голосом.
- Хорошо? – Рицка наконец поднял глаза на брата. – Как хорошо, Семэй? Ладно я, ладно Соби, но мама!? – после последнего вскрика он судорожно втянул воздух, который при каждом новом вдохе начинал ворочаться в легких, как маленькие резиновые шарики в туго затянутом мешке, и хотел было уже продолжить, но брат дотронулся кончиками пальцев до его губ.
- Т-с-с… Не кричи, Рицка, - продолжал Семэй все тем же ласковым тоном. – Не надо…
- Зачем ты вернулся? – выдавил из себя младший.
- Не «за чем», а «к кому», – объяснил старший, стараясь обнять и прижать, как можно сильнее к себе братика. – Я вернулся к тебе Рицка.
Мальчик замер на несколько секунд в жарких объятиях брата. Мысли, чувства, ощущения – все исчезло, и от этого стало холоднее. Наверное, именно в этот момент Рицка понял главное – неважно вернулся ли Семэй, какой у него боец, даже неважно и то, каким сейчас его видит мама, как вообще на все происходящие отреагируют «Семь лун», все это несущественно, важно лишь то, что он уже никогда не сможет полностью доверять брату, доверять как раньше всецело, до конца. Больше никогда.
- Не трогай моего Соби, – твердым тихим голосом произнес Рицка.
- Конечно, Рицка. Ведь он твой боец, – все так же улыбаясь, подтвердил Семэй.
- Вот именно! – после этого, посчитав разговор законченным, младший попытался высвободиться из цепких рук Семэя, но не тут было. Со стороны все могло выглядеть очень забавно. Еще бы! Маленький мальчик с воинственно прижатыми Ушками к голове, раскрасневшимися щечками и мечущимся из стороны в сторону от раздражения Хвостиком, пытается оттолкнуть от себя старшего брата, который в свою очередь, стоя перед ним на коленях, посмеивается. И стоит малышу высвободиться от одной руки, как другая тут же еще крепче, еще сильнее сжимается вокруг его талии. Поэтому когда Рицка все-таки вывертывается из объятий, он мгновенно отскакивает на несколько шагов. Черные бровки сведены на переносице, губы поджаты, кончик Хвостика дрожит. Семэй расстроен, но виду не показывает. Он, все еще снисходительно улыбаясь, выпрямляется и тут же отряхивает коленки, после чего молча идет к выходу. Проходя мимо Рицки, словно невзначай, брат потрепал его по голове, как раз между Ушек.
Когда вечером Семэй с Нисеем собрались уходить, Рицка, сославшись на огромное количество уроков, улизнул в свою комнату. В тот момент он был готов сделать все что угодно, лишь бы не общаться с братом. Но была и еще одна причина – Соби.
Оказывается, как только Рицка увидел Семэя дома, по нитям Связи, что связывали Агнца и Стража, пусть еще слабым тогда, но уже существующим, прошла холодная волна испуга. Соби это почувствовал и, конечно же, понял – с Рицкой беда. Но у Бойца был четко сформулированный приказ: «Никаких сражений в доме». Поэтому все время, пока Семэй «разговаривал» с Рицкой, Соби сидел и курил на балконе. Впрочем, тогда он к себе домой так и не пошел, потому что сначала весь вечер успокаивал взбудораженного Рицку, а когда выяснилось, что уже давно пора спать, Агнец не отпустил его, коротко заявив: «Автобуса будешь ждать до утра. Так что остаешься здесь».
После того вечера Семэй стал звонить, как минимум, два раза в неделю и требовать Рицку к телефону. И не успокаивался до тех пор, пока братик не начинал с ним разговаривать. Отговорки типа: «я устал», «много уроков», «поздно» и т.п., все чаще пропускались мимо ушей Семэя. Казалось, что он вообще не понимает, почему Рицка так старательно избегает общения с ним. Впрочем, это было еще полбеды. Брат с периодичностью один раз в две недели навещал Рицку, и вот тут нельзя было никуда сбежать. Даже если рядом был Соби, мальчик только еще сильнее начинал нервничать. А за спиной Семэя призраком маячил Нисей, которому вечно не сиделось на одном очень мягком месте. Если Соби натягивал маску спокойствия на лицо и, подпирая спиной стену, увлеченно читал, то у Акаме время от времени вылетали едкие замечания и плоские шуточки.
Соби, Соби, Соби… Такой взрослый, такой большой, такой сильный… Он периодически то смущал Рицку, то доводил до белого каления, то заставлял беспричинно волноваться за него… Но хорошего неизменно было больше. Ну, кто еще будет гулять с ним допоздна или помогать делать реферат по культуре Японии эпохи Эдо? А ходить по книжным магазинам в поисках трудов Юнга или Ницше? Или помогать украшать актовый зал перед празднованием Нового года? И еще до умопомрачения готовить вкуснейшие обеды?
Но что-то изменилось. Что-то важное и очень нужное. Рицка не сразу это понял. Точнее не заметил, как это «что-то» потихоньку исчезало. Вроде бы все было как раньше, но не так. Уже не так. Рицка никак не мог сформулировать, чего же именно ему недостает, но в один далеко не прекрасный момент понял: ему не хватает поцелуев Соби. А еще они все меньше проводили время наедине, только друг с другом. От осознания этого Рицка тут же смутился, но еще и разозлился, причем на себя больше, чем на своего Бойца. Самое обидное было в том, что ему не с кем было поговорить на эту тему, спросить совета. Да и вообще нормальные дети не думают о таком! Они даже не подозревают о том, что можно целоваться с двадцатилетним мужчиной!!
«Извращенец!!!» - глядя на себя в зеркало, думал Рицка. Причем он сам уже не знал, к кому из них больше это ругательство относиться. Раньше Рицка считал, что будет только рад, если Боец перестанет его тискать. А как выяснялось на деле, это нисколечко не радует, а только лишь бесит.
Так уже продолжалось вторую неделю. Рицка мучался, нервничал, не находил себе места и ругал Соби (правда пока только про себя). А с того, что с гуся вода. Ходит себе, как ни в чем не бывало, таскает его гулять с друзьями, мороженым с гамбургерами угощает.
И сейчас, сидя под разлапистым дубом, Агнец растерянно смотрел на резные листья. В душе - буря, разум - в смятении, в глазах - слезы. «А может, я ему надоел? Блин, что нужно делать? И как делать? А если станет еще хуже?». В его руке был зажат по-прежнему отключенный сотовый. Рицка обязательно позвонит Соби. Он так решил. Только позже, когда придумает, как ему поступить.

----

- Рицка, ты вернулся? – мама выглядывает из кухни. Ее глаза горят ожиданием и любовью. Все чаще и чаще она выходит встречать младшего сына именно так. Теперь невозможно было поверить, что всего месяцев пять назад от нее можно было услышать: «Ты не мой Рицка!». Но иногда мальчик все еще вздрагивает от ее прикосновений – он помнит, как летала по кухне посуда, крики матери и боль от очередного глубокого пореза. – Я мисо-суп сделала. Будешь?
- Да, мам, – Рицка скидывает кроссовки и идет на кухню мыть руки.
Пока шумит вода, льющаяся из-под крана, и пенится жидкое мыло между ладоней мальчика, мама наливает в глиняную миску суп. Почувствовав аромат еды, Рицка понимает, как сильно проголодался. И пока он увлечено орудует палочками, уплетая ужин, мама рассказывает нехитрые новости с работы и моет посуду.
- Мам, я пойду уроки делать?
- Конечно, Рицка, иди.
Взлететь к себе в комнату и по привычке закрыть дверь на щеколду. А потом бросить сумку с учебниками посередине комнаты и, открыв дверь на балкон, устало упасть на кровать. Черные Ушки, прижатые к голове, утомленно реагируют на звуки с улицы. Кажется, что даже время плавится от жары. В кармане джинс лежит и мешает мобильник. И Рицка хочет, но в тоже время боится включить его. Он ведь прекрасно понимает, что Соби его ищет. Наверное, и Кио ему помогает в розысках. От последней мысли Рицке становиться грустно. Нет, трубку надо включить, а то его Боец весь Токио поставит на уши. А если Семэй узнает о произошедшем сегодня, то ад покажется раем. Причем всем: и Соби, и Кио, и Натсуо с Йоджи за компанию. А вот последнее уже не смешно.
Заставка весело мигает, и спустя мгновение на дисплее появляется индиговая бабочка. Еще спустя секунду начинают приходить сообщения: от Соби, Юико, Zero, Кио и даже от Яея. Рицка растерянно моргает, глядя на экран, как после очередного «тра-та-там» появляется беленький конвертик – сообщение. Он даже не думал, что все ТАК переполошатся. Ну, с Соби все ясно – он его Страж. С Кио тоже понятно. Но Zero и Яей? Это что-то новенькое.
Звонок застает его врасплох, и Рицка от неожиданности чуть не роняет многострадальный сотовый себе на колени. Звонят Zero.
- Ри-и-ицка-а!!! - Дурной крик либо Йоджи, либо Натсуо, заставляет отодвинуть трубку на приличное расстояние от уха, дабы сохранить слух. – Наконец-то!! Ты где шляешься?! Мы уже весь город перерыли!!! И Соби, гад, нас не покормил!! И Кио, зараза, тоже!! О-о-т-тс-та-ань!! У-у-у… - какое-то время на заднем фоне была слышна возня и спор, а потом…
- Рицка, где ты? – обеспокоенный голос Соби заставляет второй раз за день медленно и гулко биться сердце Жертвы.
- Дома…– почти шепотом отвечает Рицка.
- Я сейчас приду к тебе, – уверенно говорит Соби.
- Н-не надо…
- Я приду, – и после этого в трубке зазвучали короткие гудки отбоя.

----

Рицка знал, что Соби упрямый. Даже более, чем просто упрямый, точнее всего – упертый. Любой приказ он мог так повернуть, что Рицка становился сам себе не рад. А периодически всплывающее в разговоре: «Это приказ?», доводило Жертву до очередной головной боли. Тем более понять, когда Соби шутит, а когда говорит серьезно, было очень трудно.
Вот и сейчас, сидя на кровати, Рицка начал понимать, почему всех, кто дает Силу, называют Жертвами. Если все Бойцы такие настырные, то неудивительно, что некоторые Жертвы страдают. Вот, например, взять его, Рицку. В начале их знакомства Соби что сделал? Правильно, поцеловал его. Потом заставил проколоть ему уши. И ничего, что у Рицки руки тряслись тогда от страха. А это его вечное: «Я люблю тебя, Рицка» или еще хлеще: «Я тебе нравлюсь?». В эти моменты Рицка чувствовал, что его загоняют в угол, из которого не сбежать. А теперь вот он перестал целовать – обнимать – гулять с ним (одним!), когда он уже так привык к этому! «Прибью. Нет, точно прибью».
Соби как всегда неожиданно появился на балконе. Мгновенье назад его там не было и в помине, и вот – уже стоит. Боец аккуратно перелезает через перила и тут же подбегает к Рицке. Мальчик не успевает даже не то, что слово сказать, глазом моргнуть, как его с жаром прижимают к груди сильные руки Соби. Минуты две они так и сидят в обнимку на кровати. Пока…
- Рицка, скажи, что я сделал не так?.. – печальный и тихий голос Соби пугает Рицку. Он пытается хоть немного отодвинуться, чтобы увидеть лицо Бойца, но тот, положив свою ладонь на голову мальчика, начинает почесывать у него за черным Ушком. – Рицка?..
- Соби, отпусти меня!
- Да, конеч…
- Хватит! – Рицка раздраженно обрывает его на полуслове и вскакивает с кровати. - Соби, ты… ты – придурок!
- Прости… - Боец смиренно опускает глаза. Но где-то внутри он чувствует, как разливается нежное и трепетное тепло. «Рицка… Это ты… Ты такой».
- Ты опять просишь прощения, а ты не думал, что… что это может быть я виноват?! – Рицка отчаянно сжимает кулачки.
- Ты не можешь быть виноватым, – уверенно отвечает Соби.
- Это еще почему? – тонкий Хвостик раскачивается из стороны в сторону, выдавая своего явно рассерженного владельца. - Только не говори, что я вообще ни в чем не могу быть виноватым!!
- Рицка, ты не так меня понял… – Соби тоже встает с кровати и подходит ближе к Рицке. – Просто скажи, что я сделал не так…
- Вот именно! – срывается в конец Жертва. - Вот именно, что ты ничего не сделал! Ты вообще ничего не делаешь!!
- Рицка?.. – испуганно шепчет Боец. Да, он видел и знал, как его мальчик может злиться, как мог сильно обидеться, если ему врали. Но такое было впервые за все время общения с ним. Сейчас перед Соби стоял местного масштаба ураган, который был готов в любую секунду налететь на него с кулаками.
- Все! Уходи!! Хватит!! – продолжал кричать Рицка. Ему уже было все равно, услышит его мама или же нет.
Соби стоял не шевелясь. С одной стороны была дана четкая установка на то, чтобы уйти, и это был фактически приказ. Да, его можно выполнить, просто повернувшись к балконным дверям. Но с другой стороны… «Рицка еще ребенок. Что бы в его жизни ни произошло, главное – что он сейчас ребенок. Ему несколько тяжелее сформулировать и сказать то, чего он хочет» - так сказал Кио, забавно, но сейчас друг как никогда был прав. Значит он останется. В конце-то концов, он уйдет, только чу-у-уть позже. Плавный поток размышлений прервал сам Рицка, уже молчащий, но упорно подпихивающий Соби к выходу на балкон. Из-за разницы в росте и соответственно физической силы это оказалось более, чем просто затруднительно.
- Рицка, – позвал Соби. В ответ – пыхтение и сопение. Губы у Бойца непроизвольно растягиваются в улыбке. – Рицка, я уйду. Если ты так хочешь, я уйду. Но только после того, как скажешь, чего я не сделал.
Рицка резко прекращает пихать Соби в спину. Вцепившись в футболку своего Бойца, он даже боится поднять глаза от пола. Все его красное от злости и смущения лицо пылает. Сказать то, чего не делает Соби? Ему в глаза, напрямую? Ну, уж нет!
- Ну, так что, Рицка, скажешь? – Соби смотрит себе через плечо. Ему собственно видна лишь черноволосая макушка своей Жертвы.
- Нет… – бурчит в ответ Рицка.
- Тогда я останусь здесь жить. Только принеси мне второе одеяло и подушку, а еще мне будет нужна бритва и зубная щетка.
- Нет! – вскрикивает мальчик и тут же отскакивает, как ужаленный, от взрослого.
- Тогда скажи мне, что же я не сделал, – Соби опять приближается к Рицке и второй раз за день опускается перед ним на одно колено. С пунцовыми щечками, заведенными за спину руками, прижатыми Ушками к голове и абсолютно не шевелящимся Хвостиком, Рицка не знает, что сказать. Его очень сильно смущает Соби, который сейчас так близко, что мальчику кажется, будто он может услышать бешеный стук его сердца.
Соби смотрит внимательно на личико Рицки. Его желание весьма простое – он хочет дотронуться до щечки своего мальчика, провести кончиками пальцев от виска до подбородка, ощутить бархатную кожу под своей ладонью. В последнее время у Соби образовалось много желаний, но это самое сильное сейчас. И рука сама тянется. И невозможно контролировать эту жажду прикосновений. Видит Бог, он пытался, но Рицка сейчас рядом, и они одни…
От касания теплой и большой ладони к щеке Рицка весьма ощутимо вздрагивает. Он думает, что в это самое мгновение через все его тело прошел заряд электрического тока. Мальчик резко вскидывает голову. Взгляд, полный вызова, темно-фиалковых глаз встречается с ярко-синими глазами, полными грусти и тепла…
…Теплые, мягкие, ласковые губы Соби… Поцелуй… Нежные, плавные, легкие движения в ответ… Рицке кажется, что пол исчез из-под ног, и вот-вот вместо выбеленного потолка появится небо в закатных лучах солнца. Так легко, так спокойно…
- Еще… - еле слышно, почти одними губами, но Соби понимает и целует снова. И снова это незабываемое ощущение блаженства.
Когда поцелуй заканчивается, Рицка прячет свое лицо на плече Соби. Он опасается сейчас смотреть ему в глаза. Почему так? Рицка и сам не может себе объяснить, ведь Боец над ним никогда не смеется, даже наоборот... Вот и теперь мальчик чувствует, как его спину успокаивающе гладят такие ласковые и родные руки Соби.
- Соби, ты - высокопрофессиональный дипломированный садист! – твердо говорит Рицка, когда находит в себе силы оторваться от своего Бойца.
- Хм... Серьезно? – Соби улыбается, и от этой теплой, и так любимой Рицкой улыбки становится как-то совсем легко, будто они и вовсе не ссорились.
- Да, – уверенно кивает головой Рицка.
- Странно. Кио постоянно утверждает обратное.
- Значит, он ошибается, – негромко констатирует мальчик и утыкается носом в шею Соби, пытаясь таким образом хоть как-то справиться с вновь подступающим смущением. То, что он сейчас хочет сказать, не только для него важно, это он понимает. И пусть желание возникло спонтанно, но Рицка уверен, оно верное.
- Соби...
- Мм?..
- Соби, целуй меня чаще... – говоря эти слова, Рицка даже зажмуривается для храбрости.
- Да, Рицка, – мягко соглашается Соби.
- Только не делай этого в общественных местах! – тут же уточняет мальчик.
- Ммм? – еще более многозначительно тянет Боец.
- Со-о-оби-и-и...

----

Поздно вечером горящие уличные фонари безразлично освещают тротуары. Им неведомы такие чувства, как печаль, радость, раздражение или удивление. Они не знают, что такое терять голову от любви. Фонари просто холодно бросают на серый асфальт свои лучи, озаряя пути спешащих домой прохожих. Так и сегодня.
Молодой светловолосый человек, проходя под их лучами, улыбается. Счастье, переполняющее его, невольно заставляет идти быстрее, ему кажется, что еще чуть-чуть и он воспарит над землей. Или может он уже летит?
«Целуй меня чаще» - звучит в ушах Соби. Он поправляет очки на переносице и ускоряет шаг. Ладони горят, по всему его телу течет вдохновение-предвкушение-нетерпение. Хочется рисовать-рисовать-рисовать! До боли в глазах, до ломоты в руках, до тех пор, пока ноги держат! А потом показать Рицке и получить восторженный отзыв или, что еще лучше, скромный поцелуй в щеку.
Первое, что делает Соби, оказавшись дома, так это печатает сообщение: «Я дома. Спокойной ночи, Рицка. Чмок». И тревожно ждет ответа: вдруг котенок уже крепко спит? Звук полученного сообщения вынуждает сердце сладостно заныть от предвкушения.
«Хорошо, Соби. Спокойной ночи. Чмок» – гласит ответ, и Соби непроизвольно улыбается еще шире.
- Вижу, дела обстоят хорошо, Со-тян, – появившийся в поле зрения Кио хмурится.
- Да, – только и может сказать Соби.
- Садись есть, влюбленный мазохист... – ворчит Ке, как сварливая жена, которая долго ждала своего мужа с работы, а он вернулся домой в мятом костюме и с бутылкой саке.
И пока Кайдо ставит на стол посуду, Соби разогревает ужин.
... Утром Соби просыпается в прекрасном настроении. Сегодня у него всего две пары, а у Рицки уроки до двенадцати. Потом они вместе пойдут гулять и будут заниматься всякой ерундой.
Вдвоем. Только вдвоем. 

  Записан